Кем и для чего изобретались чеченские восстания?

В последнее время среди множества неисследованных исторических проблем драматической истории Чечни все большее внимание общественности привлекает проблема геноцида над вайнахами. И это вполне объяснимо. Внимание к этой тематике вызывается не только академическим интересом: и сегодня не ликвидированы трагические последствия геноцида.

Несмотря на то, что она (эта тема) освещалась в ряде серьезных публикаций, а также забалтывалась – к месту и не к месту – всякими «ура-патриотами» и доморощенными «историками», – в ней (этой теме геноцида над вайнахами), продолжает оставаться множество неясных вопросов, вызывающих споры и произвольные толкования. Так, среди клеветнических обвинений в адрес чеченцев и ингушей, послуживших, якобы, причиной их выселения в 1944 году, называются и восстания в тылу Красной Армии во время Отечественной войны. Документы об этих «восстаниях» специально фабриковались органами НКВД и НКГБ для обоснования расправы с чеченцами и ингушами.

Вот свидетельство бывшего в то время первым заместителем Наркома юстиции ЧИАССР Дзияудина Мальсагова: «В октябре 1942 года в кабинете первого секретаря Чеберлоевского райкома партии Халима Решидова комиссар госбезопасности 2 ранга Серов – бывший заместитель Берии – сказал, что в селении Нижалой, по существу уже пятый день, идет война, которую ведут войска НКВД против немецко-фашистского десанта и повстанцев, с обеих сторон есть тяжелые потери.

Я возмутился ложью и заявил, что всего несколько минут назад вернулся из Нижалоя после недельного пребывания там, никакой войны, кроме десятиминутной перестрелки с бандой Шаипова из трех человек, там не было. В ходе этой операции был ранен и взят в плен сын Шаипова, вот и все потери. В тот день там были упомянутый Решидов, Председатель Президиума Верховного Совета ЧИАССР Тамбиев, заместитель Наркома внутренних дел Колесников, которые могли видеть и слышать эту «войну», если бы она была. После такого разговора следовало сделать вывод, но выяснилось, что Серов передал ложную информацию Берии.

Другой факт фальсификации. Нарком внутренних дел ЧИАССР Дроздов вместе с Серовым и первым секретарем обкома партии Ивановым представили Берии, а тот – Сталину ложный донос, что выловлено более 5 тысяч бандитов – чеченцев и ингушей. Это сыграло немалую роль при обосновании необходимости выселения народа. Хотя даже по завышенным данным НКВД число бандитов в республике не превышало 335 человек. – («Живая память». Сборник. Автор и составитель Д. Хожаев. Грозный, 1991, с. 40–41).

Итак, Дзияудин Мальсагов стал свидетелем фабрикации самим заместителем Берии, комиссаром госбезопасности 2 ранга Серовым, «Нижелоевского восстания». И, несмотря на его возражения, сведения об этом «восстании» легли на стол Берия, а затем отложились в Архив.

А вот как было изобретено «Галанчожское восстание»: «Шеф НКВД в Чечено-Ингушетии Албогачиев Султан, оказывается, дал телеграмму в Москву: что в горах Чечни в Галанчожском районе восстание. Из Москвы позвонили Моллаеву (Предсовнаркома ЧИАССР): – Какие принимаете меры?» Моллаев изумился, что не слыхал ни о каком восстании, но ответил осторожно. И тут же поделился своей тревогой с Василием Ивановичем Филькиным, бывшим тогда секретарем обкома партии по кадрам.

«В. И. Филькин смело взял на себя инициативу. Добился в обкоме разрешения проверить этот сигнал на месте. Небывалая дерзость против НКВД по тогдашним временам! И вот по решению бюро в Галанчож срочно отправились трое: В. И. Филькин, С. К. Моллаев и С. Албогачиев.

Прибыли. Шарили по всем закоулкам Галанчожских гор, подняв и местных активистов. Никаких волнений! Албогачиев без смущения доказывал, что, вероятно, банда, почуяв преследование, ушла. Взяв себе в помощники нескольких активистов, отправился он на поиски в горы, а В. И. Филькину и С. К. Моллаеву с остальными активистами предложил «пошукать вон за той горой». Искали всю ночь, почти до рассвета. Безрезультатно. К рассвету в небе вдруг загрохотал самолет. Пролетел над ущельем, погромыхал бомбами и улетел.

Филькин и Моллаев переглянулись. У Албогачиева была рация. Он и вызвал бомбардировщик. Вернувшись, Албогачиев торжествовал: – Ну, что
я говорил? Бандиты были на той стороне и в очень большом количестве, Я вызвал самолет. Их разбомбили, но они рассеялись.

Филькин и Моллаев доложили на бюро все, как было, как видели.

Дело замяли. Албогачиеву за это ничего так и не было. Хозяином положения был НКВД! Однако, не будь этой проверки и смелой инициативы В. И. Филькина, придуманное восстание было бы зафиксировано как реальность. Последовали бы серии арестов». (Сулаев Магомед. Он настоящий русский. – «Голос Чечено-Ингушетии» от 14 ноября 1990 года).

Напрасно думали В. И. Филькин и С. К. Моллаев, что «Галанчожское восстание» не было зарегистрировано как реальность. Оно было зафиксировано и отложилось в архивах. Единственное, чего они добились – сорвали на этот раз серию арестов, но не надолго. Так, даже на глазах у высших руководителей Чечено-Ингушетии подручные Берии фабриковали «многотысячные восстания» чеченцев.

«Нижелоевское восстание» помощник Берии, Серов, сварганил в присутствии Председателя Президиума Верховного Совета ЧИАССР Тамбиева, первого секретаря райкома X. Решидова, первого зам. наркома юстиции ЧИАССР Д. Мальсагова.

«Галанчожское восстание» формировалось доверенным Берия С. Албогачиевым даже в обстановке проверки самого этого «восстания» высокопоставленной комиссией обкома партии, возглавляемой самим Председателем Совнаркома ЧИАССР С. К. Моллаевым и секретарем обкома В. И. Филькиным.

Конечно, «доблестным чекистам» хотелось выпятить свою роль в борьбе с «повстанцами», им хотелось получить за это повышение в чине и награды, выделиться перед Сталиным и своим шефом Берии. Все это так. Но более чем наивным был бы человек, полагающий, что чекисты были настолько смелы, что в присутствии высших местных  партийных и государственных руководителей осмеливались фабриковать сведения о таких серьезных вещах, как антисоветские восстания, для введения в заблуждение самого Сталина! Ничего подобного! Они бы тогда мигом потеряли головы. И им это было известно лучше других. Их смелость объяснялась только одним: они точно знали, что задания Берии о фабрикации восстаний чеченцев и ингушей выражают волю самого Сталина. Такие документы Сталину были нужны, и Берия их ему предоставлял.

Верил ли Сталин этим документам? Конечно, нет. Не верил же он надуманным документальным обвинениям против своих бывших партийных соратников Каменева, Зиновьева, Бухарина и др., которые (эти обвинения и появились по его инициативе. Знал ли Сталин о настоящем положении в горах Чечено-Ингушетии? Конечно. Кроме фальшивок, он получал по особым каналам и материалы, отображающие более верную картину. Потому-то задача читателя – не клевать на дешевую чекистскую наживку, а серьезно сопоставить противоречивые сведения материалов и проанализировать их.

Итак, если даже в присутствии высших партийных и государственных руководителей республики подручные Берии не стеснялись выдумывать целые восстания, то можно себе представить, на что они были способны, когда их вообще никто не контролировал. А их контролировать не смел никто. Отмеченные нами случаи – единичные и исключительные. Потому-то нужно с особой критичностью относиться к чекистским архивным материалам о «восстаниях» и бандитах. Их нужно проверять и перепроверять всеми доступными способами.

В частности, и сведения о таких «восстаниях», как Хилдехароевское, Чеберлоевское, Итумкалинское и др. В ряду их – и так называемое Барзоевское «восстание». Это необходимо и для правильного воссоздания интересного эпизода нашей истории, и для восстановления доброго имени оклеветанных «органами», и для того, чтобы будущие потенциальные имперские палачи не надеялись, что им удастся скрыть свои преступления за сфабрикованными ими документами.

Магомед Музаев

Из книги Н. Нухажиев, Х. Умхаев Депортация народов: Ностальгия по тоталитаризму. г. Грозный 2009. ЗАОр «НПП «Джангар» РК, г. Элиста